Send as Postcard

дом № 61. Здесь с 1757 года до кончины своей жил и работал великий М. В. Ломоносов. Усадьба, на которой стоял его дом, простиралась от набережной Мойки (точнее - теперешней Большой Морской) до Почтамтской улицы. О доме Ломоносова сохранилось очень немного сведений. Описывал его П. П. Свиньин, литератор и путешественник. Но публикации Павла Свиньина страдали, мягко говоря, недостаточной достоверностью. Недаром по Петербургу ходила написанная А. Е. Измайловым эпиграмма:
Павлушка медный лоб, приличное прозванье,
Имел ко лжи большое дарованье...
Сохранился рисунок М. И. Махаева, выполненный в середине XVIII века, на котором изображен дом Ломоносова на берегу Мойки. В центре - двухэтажное здание с мансардой, по сторонам его - одноэтажные флигеля. Рабочие помещения, сад и хозяйственные постройки находились за домом, ближе к Почтамтской улице. Свиньин писал, что Ломоносов якобы любил пировать на широком крыльце своего небольшого каменного дома на берегу грязной Мойки за дубовым столом со своими архангельскими земляками. Однако на рисунке Махаева нет широкого крыльца, да и дом по тем временам нельзя назвать «небольшим».
В письме к Л. Эйлеру от 16 февраля 1765 года Ломоносов писал: «Бог послал мне собственный дом, и я уже 8 лет живу в центре Петербурга в поместительном доме, устроенном по моему вкусу, с садом и лабораторией и делаю в нем по своему благоусмотрению всякие инструменты и эксперименты».
В 1764 году Ломоносова посетила здесь Екатерина II. Известно, что свое царствование она лицемерно маскировала в тогу «просвещенной монархии». Принимая корону, приказала по этому случаю изобразить «народное торжество». И заботами услужливых царедворцев на площадях Санкт-Петербурга устроили фонтаны, в которых вместо воды извергалась водка, да на столах были положены жареные быки, начиненные серебряными монетами. Ажиотаж был таким, что не обошлось без смертоубийств.
Екатерина II ревниво относилась к памяти о царствовании Елизаветы, и все сторонники дочери Петра отстранялись от прежних дел. В мае 1763 года Екатерина II подписала указ
об отставке Ломоносова (с поста руководителя Географического департамента Академии наук), памятуя, что ученому покровительствовал И. И. Шувалов, в свое время очень близкий ко двору покойной Елизаветы.
То ли Екатерине подсказали близкие люди, то ли она сама поняла, что не к лицу «покровительнице наук и искусств» (именно в таком обличье стремилась предстать Екатерина перед королевскими дворами Европы) начинать свою царственную деятельность с гонения на Ломоносова, но указ об отставке великого ученого был отменен, и 7 июня 1764 года царица поехала на Мойку, в дом Ломоносова, «в сопровождении знатнейших двора своего особ».
Ломоносов показывал царице и царедворцам инструменты, приборы, свои труды, делал поучительные опыты и огорченно видел, что знатным гостям это неинтересно...
Так или иначе, забота царицы о науке была продемонстрирована, и публично сообщено было, что государыня «подать благоволила новое высочайшее уверение о истинном люблении и попечении своем о науках и художествах в отечестве», «Санкт-Петербургские ведомости» восторженно описали посещение императрицей ломоносовского дома на Мойке (в частности, сообщалось, что царица и придворные «изволили смотреть производимые им работы мозаичного художества»). Читая газетные строки, Ломоносов понимал, что визит царицы - это показуха.
Шли последние годы жизни Ломоносова. Он все реже выезжал из дома, в блузе с расстегнутым воротом или в китайском халате он обычно проводил дни, работая в беседке, стоявшей позади корпуса, обращенного на Мойку. Зимой ученый долгими часами работал в своем жарко натопленном кабинете. Его племянница Матрена Евсеевна рассказывала: «Бывало, сердечный мой так зачитается да запишется, что целую неделю не пьет, не ест ничего».
Ученый все чаще хворал. Ноги распухли, ходить было трудно. Боялся простуды, остерегался, но в середине марта 1765 года все же простыл, слег.
В пасхальные дни его проведал академик Штелин. - Друг, я вижу, что должен умереть, и спокойно и равнодушно смотрю на смерть,- сказал Штелину Ломоносов,- жалею только о том, что не мог я совершить всего того, что предпринимал я для пользы отечества, для приращения наук и для славы Академии, и теперь, при конце жизни моей, должен я видеть, что все мои полезные намерения исчезнут вместе со мною...
4 апреля Ломоносов умер. Весть о его кончине разнеслась по столице. Наследник престола, будущий Павел I, заявил: «Что о дураке жалеть, казну только разорял и ничего не сделал...».
После смерти Ломоносова дом его был занят зятем - Константиновым. В начале XIX века дом сдавали внаем и в нем еще оставались без присмотра личные вещи Ломоносова. В конце первой половины XIX века этот (перестроенный архитектором А. К- Кавосом) дом был обращен в мальпост - здание почтовых карет, которые до постройки железной дороги были главным средством междугородного сообщения. В 1833 году завершилось сооружение шоссе между Петербургом и Москвой (строительство продолжалось 17 лет), и многоместные кареты - дилижансы, обычно запряженные четверкой коней, быстро завоевали популярность петербуржцев и москвичей. После того как железная дорога начала действовать, мальпост закончил свое существование, в этом доме поселился министр внутренних дел и>.шеф жандармов В. К- Плеве (в 1904 году убитый эсерами).